Медаль «За турецкую войну»

Недж, Хиджаз, Алжир, Тунис уже почти не признавали власти турецкого султана. Сербия и Черногория, еще при поддержке русского императора Павла I, получили внутреннюю автономию; Валахия и Молдавия уже по Бухарестскому договору 1812 года находились под покровительством России. Маленький, но воинственный народ Эпира в горах Пинда и знаменитая Македония в 1820 году развернули национально-освободительное движение против турецкого султана и призывали греков последовать их примеру.

Наступил долгожданный момент для выступления народов Греции против завоевателей. В 1821 году восстание разом охватило всю страну, его руководителем стал Александр Ипсиланти — сын молдавского господаря, служивший при русском дворе генерал-адъютантом Александра  I. Все взоры греков были устремлены в сторону единоверной России. Но русский царь, связанный обязательствами Священного союза с влиятельными государствами Европы, при всем своем желании не мог оказать поддержку греческим повстанцам. Восстание окончилось неудачей, а его руководитель Ипсиланти бежал в Вену, там был схвачен и посажен в темницу. Но дело его не пропало даром. Поднялись на борьбу за свое освобождение греки Мореи (ныне Пелопоннес) и островов архипелага. Этот патриотический подъем вызвал небывалый гнев турецкого султана. Началось массовое истребление греческого населения даже в Константинополе. Сам православный константинопольский патриарх и три митрополита «...были повешены в полном облачении перед церковью в Светлое воскресенье», «...умерщвлено было 80 епископов и архимандритов».

Повсюду на материке и на островах начались зверские расправы над греками. Только на одном острове Хиос были уничтожены или проданы в рабство тысячи православных жителей. Турки свирепствовали повсюду, и только Морея, охваченная пламенем восстания, не поддавалась им. Тогда султан направил к мятежному полуострову своего египетского наместника Магмета-Али.

Огромная эскадра, состоявшая из 54 кораблей, подошла к юго-западному берегу Морей и встала в Наваринской бухте. Предстояла жестокая расправа с восставшими. Такие действия турок вызвали возмущение передовых стран Европы, и они начали выступать в защиту единоверного греческого населения. Стали создаваться специальные комитеты по сбору пожертвований, набирались добровольцы, среди которых был и знаменитый английский поэт лорд Джордж Байрон.

Россия более других сочувствовала национально-освободительному движению греков. И если Александр I не решился нарушить Священный союз, то пришедший к власти его брат Николай I отнесся к этому иначе. Он не давал никаких обязательств и решил поднять авторитет России среди народов Балкан и «...положить конец восточному делу». Но тут всполошились члены Священного союза. Они не хотели самостоятельного выступления России против Турции и, чтобы взять под контроль ее действия, включились в совместные операции в Средиземном море для поддержки греческого восстания.

Согласно принятой конвенции трех держав Турции были предъявлены требования: прекратить военные действия против греков, предоставить им автономную свободу вероисповедания, торговли и самостоятельного управления. Но султан воспротивился этому, более того, когда союзная англо-франко-русская эскадра 8 октября 1827 года вошла в Наваринскую бухту, турецко-египетский флот обстрелял ее. Посланный к туркам английский парламентер был убит. Надежды Англии и Франции лишь на «дружескую демонстрацию силы» объединенной эскадры перед Османской империей потерпели крах. Пришлось драться.

Союзники заняли фланговые позиции, предоставив русской эскадре центр боевой линии, на который приходился главный удар противника. Командующий русской эскадрой контрадмирал Л. П. Гейден поставил согласно диспозиции впереди боевого порядка лучшие корабли России — «Азов», «Гангут», «Иезекииль» и «Александр Невский». Первым в бой вступил линейный корабль «Азов» под командованием М. П. Лазарева. Его превосходный экипаж, среди которого находились будущие легендарные адмиралы — П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, заслужил самую высокую оценку адмирала Гейдена. Испытывая нестерпимую жару у раскаленных пушек, моряки проявляли чудеса храбрости и мужества.

Нахимов, в то время лейтенант, командовавший батареей носовых орудий, писал своему другу об этом сражении: «...Казалось, весь ад развергнулся перед нами. Не было места, куда бы не сыпались книппели (специальные снаряды), ядра и картечь... Надо было драться именно с особым мужеством, чтобы выдержать весь этот огонь и разбить противников...». А Лазаревым он просто восхищался: «...Я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался... и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана».

В Наваринском сражении в течение четырех часов был разбит весь флот Магмета-Али. Но и русские корабли немало пострадали. Только на одном «Азове» насчитывалось 153 пробоины от 60- и 36-фунтовых ядер, в том числе семь подводных. «Азов» был первым кораблем в истории флота, экипажу которого был вручен «....кормовой флаг со знаменем св. Георгия в память достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и неустрашимости нижних чинов». Размеры его внушительные — 14,5×8,5 метров, что составляет площадь в 120 квадратных метров.

Корабль «Азов» закончил свою жизнь в 1831 году. После его списания Георгиевский флаг по традиции передавался с корабля на корабль с именами «Азов» или «Память Азова» вплоть до 1917 года. Теперь он хранится в Государственном Эрмитаже.

Гнев турецкого султана Махмуда II за Наваринское сражение обрушился на Россию как извечного его врага. Он говорил, что «...русские в течение 60 лет пользовались всяким удобным случаем, чтобы нападать на Турцию, а теперь составили заговор с греками и вооружили других европейцев, чтобы стереть имя мусульманское с лица земли...». Он порвал соглашение по Аккерманской конвенции от 1826 года и стал призывать своих подданных к «священной войне». На такие действия султана русский император ответил манифестом от 14 апреля 1828 года, на основании которого была составлена особая декларация для европейских государств. В ней Николай I извещал о том, что, «...прибегая с прискорбием к войне, как к последнему средству удовлетворения, Россия не умышляет разрушения Турецкой империи, а только хочет добиться от нее соблюдения прежних договоров относительно внутренней самостоятельности Сербии, Молдавии, Валахии и дарования независимости Греции». Но султан, не дав ответа, перекрыл черноморские проливы русским судам, и 14 апреля 1828 года началась очередная русско-турецкая война.

Она развернулась по обеим сторонам Черного моря — на Придунайском театре и на Кавказе. Огромная русская армия под командованием престарелого фельдмаршала П. X. Витгенштейна численностью 95 тысяч двигалась в направлении Балкан. 26 апреля она перешла в трех местах реку Прут и, захватив Молдавию и Валахию, обложила крепость Браилов на левом берегу Дуная. Ее осада потребовала много сил. Третью часть армии пришлось оставить возле нее. 27 мая главные силы были переправлены через Дунай и начали действовать в районе Добруджи. Здесь русская армия захватила ряд мелких крепостей, среди которых особо значительной была Кюстенджа. Она находилась на берегу моря и обеспечивала хорошую связь с Россией. 7 июня капитулировала оставленная в тылу крепость Браилов. Но за это время турки сильно укрепили Варну и Шумлу, которые находились на пути продвижения русских войск к Бургасу, по дороге на Адрианополь. Силистрия тоже не могла оставаться в тылу. В итоге вся армия Витгенштейна была рассредоточена вокруг этих трех крепостей, гарнизоны которых даже превышали численность русских войск. Осадные орудия находились еще на левом берегу Дуная у Браилова. Доставка их по никудышным дорогам болотистой местности требовала много времени, и турки, зная это, спокойно отсиживались в своих крепостях. Несмотря на бездействие, русская армия несла большие потери. Страшная жара, доходившая до 45 градусов, недостаток воды и к тому же еще занесенная чума косили людей. Нужно было предпринимать какие-то меры. Сосредоточив основные силы под Варной, Витгенштейн сумел взять ее только 29 сентября с большим трудом и жертвами. Но зато на зимние квартиры войска возвращались морем, оставляя в Валахии и Добрудже небольшие армейские гарнизоны. Так, не имея особых успехов, закончилась летняя кампания 1828 года в районе Дуная.

На Кавказе в это время действовал особый корпус, которым командовал генерал И. Ф. Паскевич. Численность его была значительно меньше придунайской армии, но действовал он с гораздо большим успехом. Это объяснялось не столько одаренностью командующего, сколько наличием в кавказской армии передовых русских офицеров, многие из которых служили разжалованными солдатами за декабрьские выступления 1825 года. К 1827 году в кавказскую действующую армию было сослано 2800 солдат-декабристов. Среди них были такие известные люди, как бывший генерал-майор Н. Н. Раевский — сын знаменитого героя 1812 года, гвардии капитан М. И. Пущин, В. Д. Волховский, А. А. Бестужев-Марлинский, брат поэта А. С. Пушкина — Лев Сергеевич. Благодаря им быстро налаживались тесные, дружественные связи с местным населением, в полках существовала крепкая спаянность, а в сражениях проявлялась большая инициатива. Горцы с удовольствием шли на службу в ополчения, поскольку и сам И. Ф. Паскевич «...поощрял командующих отрядами конных ополчений, щедро вознаграждая их подарками, деньгами, чинами, боевыми орденами и медалями». И как писал потом Н. Н. Муравьев, они «...служили хорошо и были грозою для турок, совершая победы... с удивительной быстротой и неотступностью».

Военные действия на Кавказе развернулись только два месяца спустя после объявления войны, но велись очень активно. 17 июня 1828 года армия Паскевича подошла к неприступной, первоклассной турецкой крепости Каре, сооруженной английскими инженерами, и уже через пять дней взяла ее. Штурм был трудным. Недаром иностранцы сравнивали эту крепость с Гибралтаром. «Трофеями победы были 151 орудие, 700 пудов пороха, множество снарядов и других запасов». Во взятии Карса участвовало 2700 конно-пеших ополченцев — азербайджанцев, более тысячи армян, множество грузин и других добровольцев из числа кавказского населения. Они внесли вместе с русскими солдатами большой вклад в эту знаменитую победу.

При дальнейшем продвижении армии были взяты укрепления Тепрак-кола, Диадин, а 27 августа после упорного боя с татарской конницей подразделением генерала А. Г. Чавчавадзе был занят Зангезур. Конечным этапом летней кампании 1828 года на Кавказе был штурм сильно укрепленной крепости Баязет.

Во время зимнего отдыха войск Англия на Востоке начала сколачивать антирусский блок, в который намеревалась вовлечь и Персию, чтобы склонить ее к новой войне с Россией. Русский посол в Тегеране А. С. Грибоедов пытался урезонить английских резидентов, убеждая Фет-Али-шаха оставить помыслы о новой войне и не поддаваться провокационным влияниям Запада. Он, как уполномоченный, говорил шаху: «...Уважение к России и ее требованиям, вот мне что нужно». Под влиянием английских темных сил, которым неугодна была такая пропаганда, зять шаха Аллаяр-хан и глава иранского духовенства Муджетехид Мирза-Масих сумели спровоцировать нападение фанатичной мусульманской толпы на здание русского посольства в Тегеране. Русская дипломатическая миссия была разгромлена, все члены ее и сам Грибоедов были зверски убиты.

Летняя кампания 1829 года на Дунае началась активнее предыдущей. Устаревший и нерешительный Витгенштейн был отстранен еще в феврале месяце. Командующим армией стал И. И. Дибич, который заранее разработал план новой кампании с переходом через Балканские горы к Константинополю.

Военные действия начались в апреле с осады Силистрии. Но турецкие войска во главе с Рашид-Мехмедом-пашой выступили из Шумлы навстречу русской армии. Дибич был вынужден оставить осаду крепости и принять сражение, которое после жестокой схватки у селения Кулевичи завершилось полным разгромом турок. Теперь нужно было брать Шумлу, но нельзя было оставлять в тылу Силистрию. Пришлось бросить все силы к этой крепости. 18 июня Силистрия сдалась без боя, так как исход ее был предрешен — башни и стены во многих местах были разрушены бомбардировкой осадной артиллерии.

Чтобы ускорить ход событий и осуществить задуманный план завершения кампании, Дибич разделил войска на две части, одну из которых оставил у Шумлы для осады, а с другой направился через Балканы. Переход был сложным и требовал большого напряжения. Продвижение войск велось вдоль береговой полосы, чтобы иметь возможность получения продовольствия морем. Но как бы ни был труден горный переход, 10 июля передовые отряды армии вышли в долину Бургасского залива, где их уже дожидались русские корабли. Турция в это время чувствовала себя спокойно за могучим горным хребтом. Неожиданное появление русских парализовало местные гарнизоны вокруг залива. За два дня все укрепления этого района были заняты, 13 июля с ходу была взята крепость Айдос, а утром 8 августа Дибичу были вручены ключи от Адрианополя. До столицы Турецкой империи Константинополя было уже рукой подать.

На Кавказском театре военных действий летняя кампания 1829 года началась 1 мая кровопролитным сражением под Ахалцыхом, при укреплении Цурцкай. Русским войском командовал Бурцов. Он разбил 5-тысячный отряд турок, «...которые смешались, рассеялись и побежали. В преследовании их по горам на пять верст отличились наиболее мусульмане карабахские (всадники)... Один из них убил байрактара (знаменосца) и привез знамя в Каре к главнокомандующему, который наградил его знаком „Военного ордена“ и десятью червонцами».

Взятие прошлой осенью Баязета открыло дорогу на Эрзе-рум. «Арзрум, — как утверждал А. С. Пушкин во время своего пребывания у Паскевича, — почитается главным городом в Азиатской Турции. В нем считалось до 100000 жителей. Дома в нем каменные, покрыты дерном, что дает городу чрезвычайно странный вид..». Но сама цитадель с минаретами смотрелась довольно внушительно. Накануне взятия крепости, 26 июня, Пушкин очутился среди боевого движения войск. Он видел раздетые, обнаженные и обезглавленные трупы русских казаков. В своих записках об этом он писал: «Турки отсеченные головы отсылают в Константинополь, а кисти рук, обмакнув в крови, отпечатывают на своих знаменах».

С утра 27 июня, в день годовщины Полтавского сражения, русские войска с восточной стороны Эрзерума начали наступление на высоты Топ-Дага, где была установлена турецкая артиллерия, и к вечеру русское знамя уже развевалось над цитаделью. Но гарнизон следующей крепости Бейбурт оказал серьезное сопротивление. «Завладев высотами, мы кинулись в город, — писал разжалованный в солдаты декабрист А. Бестужев оставшимся в Сибири соратникам, — ворвались туда через засеки, прошли его насквозь, преследуя бегущих, и наконец верст пять далее вступили в дело с лозами, сбили их с горы, и пошла рукопашная».

К началу августа И. Ф. Паскевич уже готовил наступление на Трапезунд и Батуми, но в это время войска И. И. Дибича, действующие за Балканами, уже оказались в 60 километрах от Константинополя. Брать столицу Турецкой империи русский император не разрешил, боясь политических осложнений, ибо «выгоды сохранения Оттоманской империи в Европе превышают его невыгоды».

2 сентября 1829 года был подписан Адрианопольский мирный трактат. Россия не претендовала на занятые территории, что весьма удивило Европу. Лишь на Кавказе береговая полоса от Анапы до Поти да устье Дуная отошли к России. Зато в трактате была оговорена широкая автономия балканским странам, что через полгода привело к полной независимости Греции. Таким образом, императором Николаем I был поднят престиж России среди стран Европы в освобождении балканских единоверцев от многолетнего турецкого ига.

За удачные действия в этой войне генерал И. И. Дибич был произведен в фельдмаршалы и получил персональный титул «Забалканского». Офицеры за отличия в сражениях были награждены орденами и внеочередными чинами. Поскольку Наваринское морское сражение относилось к этой же войне, то стоит упомянуть о награждениях героев-моряков. За смелый подвиг при командовании кораблем «Азов» М. П. Лазарев был произведен в контр-адмиралы, лейтенант П. С. Нахимов — в капитан-лейтенанты, удостоившись ордена св. Георгия 4-й степени; к тому же еще он получил от союзных держав три боевых ордена. И. П. Бутенев был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени, мичман В. А. Корнилов произведен в следующий чин и получил орден св. Анны 4-й степени, гардемарин В. И. Истомин был также произведен в следующий чин и удостоен ордена св. Георгия 4-й степени. Всех матросов «Азова» наградили знаками отличия ордена св. Георгия.

Что касается экипажа брига «Меркурий», то его капитан А. И. Казарский, согласно именному указу Николая I, получил чин капитана 2 ранга и звание флигель-адъютанта с вручением ордена св. Георгия 4-й степени. Все остальные офицеры были жалованы очередными чинами и были награждены орденами св. Владимира 4-й степени «с бантом». Все «низшие чины» были жалованы знаками отличия ордена св. Георгия. Кроме всего того, что было упомянуто выше, экипажи кораблей, участвовавшие в Наваринском сражении,- от самого низшего чина до адмирала — были награждены специальной серебряной медалью (диаметром 26 мм) на Георгиевской ленте.

По этому случаю в «...Высочайшем Указе Начальника Морского Штаба от 6 октября 1829 года» сказано, что медалью награждаются «...участвовавшие в военных действиях, возникших в Средиземном море до объявления войны Портой Оттоманской...».

На аверсе ее изображен православный шестиконечный крест в лучезарном сиянии, стоящий на поверженном мусульманском полумесяце. По обе стороны креста указаны даты: слева — «1828», справа — «1829». На реверсе в лавровом венке, перевязанном внизу лентой, трехстрочная надпись: «ЗА — ТУРЕЦКУЮ — ВОЙНУ».

Медаль эта была учреждена 1 октября 1829 года, награждались ею не только нижние чины, но и весь офицерский состав армии, флота и добровольческих ополчений, принимавших участие в военных действиях против Турции в 1828 и 1829 годах.

Была отчеканена подобная медаль и уменьшенного размера, диаметром 22 мм, для кавалеристов, став четвертой по счету в серии подобных наград.

За время русско-турецкой войны у Паскевича на Кавказе было сформировано большое количество конно-пеших отрядов народного ополчения из местных жителей. Так вот, различные архивные документы указывают на множество награждений боевыми орденами и медалями России представителей различных народностей Кавказа за их добровольное участие в сражениях с турками. Например, более 20 кавказских всадников конных ополчений, «...отличившихся особенно в сражениях под Ахалцыхом, равно 7-го и 17-го числа августа 1828 года были награждены орденом св. Георгия 5-й степени» (солдатским знаком ордена св. Георгия). Сам главнокомандующий И. Ф. Паскевич в одном из документов указывает, что только за сражения 17 июня на реке Хункерчай, а также 19 и 20 июня за уничтожение корпуса сераскира Арзрумского было роздано «...в сии полки 52-х знаков... отличия ордена св. Георгия». А за 1829 год «...конные и пешие ополченцы из местного населения, 162 человека, были награждены георгиевскими крестами, серебряными медалями с надписью „За храбрость“ на Георгиевской ленте...». Как видно из документов, к этому времени уже появилась медаль «За храбрость» с изображением на аверсной стороне портрета Николая  I.

Проводились и коллективные награждения целых подразделений. Например, четырем конным кавказским полкам были вручены победные знамена, а многие добровольцы «...за храбрость и боевые отличия в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. были награждены боевыми российскими орденами и медалями».

Целая серия памятных медалей великолепного русского мастера Ф. П. Толстого посвящена славным боевым событиям 1828-1829 годов, таким как героический подвиг брига «Меркурий» 14 мая 1828 года, взятие Карса 23 июня 1828 года, штурм и битва под Ахалцыхом 15-16 августа 1828 года, взятие Эрзерума в конце августа 1828 года и крепости Эривани в 1828 году, переход через Дунай, сдача турками крепостей Браилов, Варна и других, разгром двух корпусов турецкой армии, переход через Балканы, заключение Адрианопольского мирного договора с Турцией 2 сентября 1829 года.