В период пребывания государя императора Николая I на Кавказе из-за больших потерь и недостатка продовольствия генерал Фези 3 июля 1837 года заключил с Шамилем перемирие и вышел из замиренных районов. Это, по сути, являлось поражением русских войск. Главнокомандующий Розен был заменен Е. А. Головиным, и началось активное строительство крепостей на Северном Кавказе.
Но перемирие с имамом было недолгим. Создав себе авторитет (вынужденным отказом русских от военных действий) и завоевав поддержку горцев, он снова начал предпринимать нападения на русские гарнизоны. Тогда по приказу Головина генерал П. X. Граббе со своей армией повел решительное наступление на горную область Дагестана, где скрывался Шамиль. В июне 1839 года он загнал имама в его укрепленную и неприступную резиденцию Ахульго, которую тот успел за два года перемирия не только восстановить, но и основательно перестроить, разместив ее на двух рядом стоящих утесах, превратив их в два Ахульго. Вместе взятые, утесы составляли высоченный скалистый полуостров, омываемый с трех сторон горной рекой Андийским Койсу. С четвертой стороны он соединялся узким скалистым гребнем с соседним горным хребтом. И чтобы навсегда покончить с Шамилем, нужно было взять это труднодоступное «орлиное гнездо». А оно представляло собой каменный замок, «...состоящий из нескольких башен, связанных толстой каменной стеной.., с бойницами в 2 ряда. Внутри замка были построены сакли в 2 этажа, из коих нижний был врыт в землю и совершенно безопасен от выстрелов орудий. Сакли же были сообщены между собой прикрытыми ходами, а верхняя часть одной из них возвышалась в виде башни и командовала всем укреплением...».
Русские войска обложили утес, их блокадная линия растянулась на четыре километра. Сурхаева башня нового Ахульго торчала на скале и контролировала всю округу. От нее некуда было укрыться. Все маневры русских войск были перед Шамилем как на ладони. Нельзя было скрытно установить даже артиллерийские батареи. И чтобы взять оба Ахульго, нужно было сначала захватить эту Сурхаеву башню. Но в ней собралось более ста мюридов, самых фанатичных и отчаянных приверженцев Шамиля.
Четыре дня, с 25 по 28 июня, велась подготовка к штурму. На соседнюю гору была спешно пробита дорога, и на ее склоне, напротив нового Ахульго, устанавливались орудия, для защиты от камней во время штурма заготовлялись деревянные щиты, воины обшивали себя войлоком. В военном журнале генерала Граббе сделана такая запись:
«...29 числа с рассветом батарея из шести орудий открыла прицельный огонь по Сурхаевой башне... В короткое время часть стены, обращенной к наиболее доступной стороне башни, обрушилась: камни и бревна посыпались вниз и образовалась довольно удобная брешь. Тогда я приказал... полковнику Пулло направить войска на штурм. Утром 2 батальона Апшеронского и (два батальона) Куринского полков, под прикрытием батареи, с трех сторон начали подниматься колоннами по крутизне утеса, имея охотников впереди... Храбрые войска с чрезвычайным усилием поднимались по скользким и почти отвесным скалам, осыпаемые градом больших камней, огромных бревен, которые выбивали целые ряды из строя и увлекали их за собой, но следующие немедленно занимали места передних. Так дошли колонны до последнего верхнего уступа и до подошвы укрепления.
Поручик Кабардинского полка князь Аргутинский и... казак Отченашенко пытались подняться по крутой осыпи к самой вершине«влезли на оную и вступили в рукопашный бой... Остальные охотники... подойдя к середине стены, состоящей из огромных камней, увидели, что не было возможности подойти к бреши, и остановились. В это время горцы... закидывали их (камнями)... и поражали... убийственным оружейным огнем. Полковник Пулло дал приказ к отступлению, а артиллеристам приказал возобновить огонь, чтобы сделать брешь удободоступнее...».
Так неудачно завершился первый штурм. Вторым заходом командовал полковник Лабынцов, «...но ни мужество войск, ни отважный пример (командиров), ни распорядительность полковников Пулло и Лабынцова не могли победить природу». Безуспешно прошел и второй штурм этого дня. Под старым Ахульго одна часть войск продолжала осадные работы, другая — прокладывала дороги подхода подкреплений, устанавливала новую батарею с восточной стороны Сурхаевой башни. 1 июля от лазутчиков стало известно, что бомбардировкой нанесены большие разрушения — побито много мюридов, первому помощнику Шамиля Алибеку оторвало руку, а сыну нанесено тяжелое ранение картечью.
3 июля к русским прибыло подкрепление с новыми орудиями, а на рассвете следующего дня мюриды предприняли неудачную вылазку с целью уничтожения сокрушающей их русской батареи. Между тем под Сурхаевой башней велась тщательная подготовка к очередному штурму. 5 июля в 14 часов началась новая бомбардировка укреплений Шамиля. Она продолжалась до 17 часов, а затем тремя колоннами отряд пошел на штурм. Под градом летящих сверху камней солдаты добрались по скалам к основанию башни, но проникнуть в нее было невозможно физически. И только благодаря действиям артиллерии, когда у стены образовалась высокая осыпь, русские солдаты ворвались во тьме ночи через пробитую брешь в укрепление.
Взятие башни открывало возможность для дальнейшего штурма всего Ахульго. Генерал Граббе писал в своем журнале:
«...Кроме того, нижнего, уступа утеса, на котором стоит башня, дают нам хорошую... позицию против старого Ахульго. С божией помощью Шамиль и его сообщники не долго будут противиться оружию его императорского величества». Но генерал ошибся. Еще семьдесят дней после этого первого успеха русские войска безрезультатно топтались у подножия Ахульго, хороня своих павших товарищей в темных ущельях чужих гор.
Все попытки взять крепость штурмом кончались большими потерями солдат. Русское командование вынуждено было обратиться к Шамилю с выгодными предложениями о сдаче, но тот упорно отказывался.
Тогда к Ахульго были подтянуты огромные военные силы и крепость была подвержена жесточайшей артиллерийской бомбардировке. Среди этого кромешного ада погибло около двух тысяч горцев и почти все сподвижники Шамиля. Сам он был ранен, но сумел с жалкими остатками мюридов, под покровом ночи, проскочить скалистым гребнем в соседние горы и уйти в Чечню. Умный и энергичный, он еще целых двадцать лет смог противостоять огромной регулярной российской армии.
Такое историческое событие, как взятие Ахульго, было отмечено учреждением специальной серебряной медали диаметром 26 мм. Носили ее на самой почетной — Георгиевской ленте. На лицевой стороне медали, под императорской короной, во все поле, изображен вензель Николая I; по краю, вдоль бортика, проходит ряд мелких бус. На оборотной — прямая, горизонтальная, надпись в четыре строки: «ЗА ВЗЯТИЕ — ШТУРМОМЪ — АХУЛЬГО — 22 АВ. 1839 г.», вдоль края — такие же бусы.
Существует и второй вариант государственного чекана, отличающийся от первого лишь количеством и величиной бус, расположенных вдоль бортика.
Медаль «За взятие Ахульго» считается довольно редкой, так как ею были награждены всего несколько рот Апшеронского. Куринского, Кабардинского полков и артиллеристы, принимавшие непосредственное участие во взятии Ахульго. Встречается и фрачный вариант медали, диаметром 12 мм.
Кузнецов А., Чепурнов Н., Наградная медаль. в 2-х тт. 1992.
Медаль «За взятие штурмом Ахульго».
Присоединиться