Валуев Петр Александрович

Благодаря связям, между прочим, через жену (он был женат на княжне Вяземской, дочери известного поэта), трудолюбию, знанию иностранных языков, умению говорить и писать официальные бумаги, но всего более благодаря искусному лавированию между противоположными течениями, он сделал блестящую карьеру. В 1853 г. он был назначен курляндским губернатором. В 1855 г. Валуев написал записку: "Дума русского" (напечатана в 1891 г. в "Русской Старине", № 5) и разослал ее в рукописи великому князю Константину Николаевичу и другим высокопоставленным лицам, считавшимся сторонниками реформ. В этой записке он доказывал, что у нас "сверху блеск, снизу гниль; в творениях нашего официального многословия нет места для истины; самый закон заклеймен неискренностью... Везде пренебрежение и нелюбовь к мысли, движущейся без особого на то приказания; везде опека над малолетними; везде противоположение правительства народу, казенного частному, вместо ознаменования их естественных и неразрывных связей. Пренебрежение к каждому из нас в особенности, и к человеческой личности вообще водворилось в законах...". Все наши ведомства "обнаруживают беспредельное равнодушие ко всему, что думает, чувствует или знает Россия...". "Управление доведено, по каждой отдельной части, до высшей степени централизации; но взаимные связи этих частей малочисленны и шатки. Масса дел, ныне восходящих до главных начальств, превосходит их силы. Они по необходимости должны предоставлять значительную часть этих дел на произвол своих канцелярий. Таким образом судьба представлений губернских начальников и генерал-губернаторов весьма нередко зависит не от господ министров, но от столоначальников того или другого министерства". Записка обратила на себя внимание; великий князь Константин Николаевич официальным приказом по морскому министерству рекомендовал эту "весьма замечательную записку", и, приведя из нее несколько крупных выдержек, предписывал "сообщить эти правдивые слова тем лицам и местам морского ведомства, от которых в начале будущего года мы ожидаем отчетов за нынешний год". В 1858 г. Валуев был назначен директором 2-го департамента министерства государственных имуществ, а затем и статс-секретарем. Не теряя симпатий либеральной партии, он сумел понравиться и своему ближайшему начальнику, реакционеру и крепостнику Муравьеву. Муравьев нередко возлагал на Валуева составление возражений на проекты, вырабатывавшиеся редакционными комиссиями; Валуев по собственному выражению был "пером оппозиции" - то есть оппозиции делу освобождения крестьян. 7 января 1861 г. Валуев был назначен управляющим делами комитета министров, а 23 апреля того же года поставлен во главе министерства внутренних дел вместо Ланского , проведшего крестьянскую реформу и свергнутого интригой крепостников, с Муравьевым во главе. Но положение Муравьева около этого времени было сильно поколеблено, и Валуев быстро изменил ему. В 1863 г. Валуев написал и подал Александру II записку, в которой для предупреждения брожения внутри России и для предотвращения возможного вмешательства европейских держав на защиту Польши рекомендовал произвести реформу в высшем государственном управлении, но такую, которая оставила бы незатронутыми прерогативы верховной власти. Он рекомендовал представителей населения, избранных земскими собраниями по 2 - 4 на губернию, а также городскими думами более крупных городов, приглашать в Государственный совет, но не постоянно, а при обсуждении некоторых определенных дел. Это был проект соединения бюрократической конституции с самодержавием. Записка не имела никаких последствий. В бытность Валуева министром внутренних дел проведены две важные реформы: земская 1864 г. и цензурная 1865 г. Обе реформы имели половинчатый характер, и все-таки тотчас же после их проведения сам Валуев начал борьбу как с земством, отстаивая прерогативы администрации, так и с печатью. Уже с 1866 г. начали появляться новеллы к цензурному уставу, которыми печать стеснялась все более и более; новые журналы и газеты разрешались Валуевым с крайним трудом, а из ранее существовавших даже органы Каткова  и Аксакова , не говоря уже о либеральных, подвергались предостережениям и запрещениям. В сочетании свободы с порядком, как его понимал Валуев, первая должна была постоянно уступать второму. 9 марта 1868 г. он был уволен от должности министра внутренних дел. Ближайшим поводом к тому было непринятие мер для борьбы с голодом. Оставаясь членом Государственного совета, Валуев, однако, еще был на виду. В 1872 г. был назначен министром государственных имуществ. В этой должности Валуев возбудил вопрос о положении сельского хозяйства в России и стал во главе так называемой валуевской комиссии, имевшей целью его изучение. Комиссия издала несколько томов трудов, но практических результатов не имела. Во время управления Валуева министерством в широких размерах шла раздача даром или за ничтожную цену казенных (башкирских) земель в Уфимской губернии. В 1877 г. Валуев был назначен председателем комитета министров и одновременно главноуправляющим канцелярии Его Величества по принятию прошений. В 1879 г. Валуев вновь подал Александру II свой конституционный проект 1863 г., но и на этот раз без положительных результатов. 19 февраля 1880 г. Валуев пожалован графским достоинством. До этих пор Валуев в качестве председателя комитета министров пользовался значительным влиянием, но возвышение графа Лорис-Меликова , его решительного противника, положило конец этому влиянию. К тому же ревизия сенатора М.Е. Ковалевского обнаружила злоупотребления при раздаче башкирских земель Уфимской губернии; сам Валуев остался не заподозренным в корыстных целях, но как министр он был ответствен за действия своих подчиненных. 4 октября 1881 г. Валуев получил отставку от должности председателя комитета министров, но сохранил звание члена Государственного совета. Этим государственная деятельность Валуева окончилась. Получив неожиданный досуг, Валуев занялся литературной деятельностью, которой не был чужд и раньше. В 1858 г. он напечатал в официозном заграничном органе русского правительства "Nord": "Lettres sur l'affranchissement des paysans dans les provinces Baltiques" (эти письма переведены в "Русском Вестнике", 1858, № 1 и 2). В 1876 г. (в бытность министром государственных имуществ) Валуев издал в Берлине, за подписью "Русский", брошюру "Русские заграничные публицисты", посвященную резкой полемике с Самариным , Дмитриевым , князем Васильчиковым  и Кошелевым . В 1882 г. появился роман Валуева из великосветской жизни, "Лорин". В 1887 г. в "Вестнике Европы" напечатана его повесть "Черный вор", в 1891 г. в "Русском Вестнике" - "Княгиня Татьяна". Художественный талант Валуева крайне незначителен, но у него есть некоторая наблюдательность и некоторая сатирическая жилка; его повести интересны по крайне отрицательному отношению к великосветской среде, в которой Валуев вращался всю жизнь. Кроме того, Валуев поместил в "Вестнике Европы" (1888, № 3) статью "Религиозные смуты и гонения от V до XVII в.". Ему принадлежит еще "Сборник кратких благоговейных чтений на все дни года". Некоторые его произведения религиозного содержания были запрещены духовной цензурой, как близкие к протестантизму. Наиболее важное из литературных произведений Валуева - его дневник, который он вел с очень раннего времени почти до смерти. Напечатана в "Русской Старине" 1891 г. часть дневника, относящаяся к 1847 - 60 гг., в "Вестнике Европы" 1907 г. - к 1880 г., в сборнике "О минувшем" (СПб., 1908) - к 1881 - 84 гг. Дневник очень ценен как исторический материал. Валуев обнаруживает здесь критический ум, строго осуждает деятельность правительства за очень и очень многое, и притом как раз за то, в чем он сам был повинен в весьма сильной степени - за стеснения мысли, бюрократизм, излишнюю централизацию и т. п. В 1879 г., т. е. когда он сам был председателем комитета министров, Валуев писал в своем дневнике: "Не вижу правительственного сознания, хотя и вижу правительствование. Мне кажется, что все-таки по частям все крушится и рушится, и я бессилен крушению и обрушению ставить преграды. Все одно и то же чувство: вижу, чего другие как будто не видят". В 1881 г. он писал: "Жалки наши государственные фарисеи, даже наиболее умные, как Абаза и Сольский". "Чувствуется, что почва зыблется, зданию угрожает падение, но обыватели как будто не замечают этого, - а хозяева смутно чуют недоброе, но скрывают внутреннюю тревогу".