Изместьев

ИЗ ОБЛАСТИ ВОЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

О, нравственная сила,
ты — царица армий.
Маршал Бюжо

...Воспитать солдата — это не значит привить в нем внешние, обрядовые стороны военной службы. На нас, офицеров, выпадает эта священная задача, эта почетная и ответственная миссия...
И это более чем верно. Наша задача развить в солдате чувство долга и любви к Отечеству, развить в нем глубокое понятие о чувстве чести, развить в нем самолюбие, презрение к опасности, привить ему убеждение в пользе разумной дисциплины, твердой воли, духе преданности, готовности отдать свою жизнь за Родину, добиться с его стороны доверия, развить в нем то, что французы называют «сата-raderie de combat», т. е. товарищество в бою.
Моральное воспитание солдата ныне приобретает огромное значение, так как без тщательного духовного развития солдата трудно ожидать успеха в современном бою.
Нельзя указать те приемы, при помощи которых можно достигнуть в солдате вышеуказанных данных: все будет зависеть от интеллектуальных способностей как офицера, так и солдата.
Путем бесед образовательного характера, а не пресловутой «словесности» мы можем расширить круг понятий нижнего чина, усилив его восприимчивость к возвышенному, систематически и терпеливо развивая его умственные способности.
Конечно,  все  это  возможно при стоящем на высоте своего назначения и подготовленном офицере. Грубый, поклоняющийся «фридри-ховской палке» офицер может забить и озлобить самого восприимчивого и чуткого сердцем солдата.
Лора отрешиться нам от мертвящей муштровки, которая до сих пор возводилась в какой-то своеобразный культ при обучении солдата.
Нам могут возразить: да как же без муштровки сделать из неуклюжего пахаря ловкого солдата?
Ответим, выправка нужна, но при соответственном моральном воспитании.
Убивать месяцы на шагистику, на то, чтобы солдат «глазами ел начальство», чтобы он не своим голосом орал «рад стараться» или «счастливо оставаться», да притом с растяжкой или без нее, в такт шага; добиваться по целым часам чистоты ружейного приема без разделений и по разделениям «делай аз» — это не значит подготовить солдата для современного боя. Мы слишком увлеклись внешней стороной дела, мы слишком мало заботились о духовном  мире  нашего солдата.
Имеет ли наш солдат должное понятие о том, что такое Отечество?
Нет, для большинства — это Рязанская или Калужская губерния.
Попробуй офицер, при старом режиме, поговорить на эту тему, его сочтут агитатором или, по меньшей мере, неблагонадежным. А между тем усвоение этой идеи необходимо, так как иначе он не может сознательно выполнить долг свой перед Родиной...
Идею Отечества, конечно, должны привить и семья и школа, но ожидать этого можно только при поднятии общей культурности народа, а последнее, в свою очередь, возможно при осуществлении возвещенных свобод и всеобщего обучения.
Таким образом, в будущем, конечно, работать в этом направлении будет легче, но нам, военным, нужно было и прежде думать о необходимости развития в солдате сознания долга.
Мы говорили выше, что одним из важных данных морального воспитания солдата является убеждение его в пользе разумной дисциплины.
Дисциплина — это главная сила армии. Без дисциплины армия — толпа, так как порядок есть необходимое условие всякого собрания людей.
Но дело в том, что мы опять-таки увлекались внешней, обрядовой стороной дисциплины, забывая о ее духовной стороне.
Разумная дисциплина зиждется на авторитете начальника, на полном к нему доверии со стороны подчиненного, но отнюдь не на страхе наказания.
Время «капральской палки», время пренебрежения в солдате личностью человека, одухотворенного сознанием долга, должно отойти в вечность. Наоборот, мы должны поддерживать и развивать в солдате общечеловеческое «я» и тем самым воспитать в нем понятие о чести и самолюбии. Надо отрешиться от пошлого, преступно-пошлого взгляда на солдата, как на серую безответную скотину.
Заглушать это «я» — значит совершенно не понимать внутренней, духовной стороны дисциплины.
В чем же должна выражаться дисциплина?
Нам кажется, что в точном исполнении как военных, так и общегосударственных законов, в исполнении приказаний начальника, не идущих вразрез с ними, в уважении, любви, доверии к начальникам, в самоуважении, в духе товарищества и в самом корректном отношении к гражданам, отношении, которое не допускало бы ни малейшего упрека с их стороны, которое не заставляло бы смотреть на армию, как на нечто от них обособленное.
Обоснованная на этих данных дисциплина   дает   сильного духом солдата, способного быть и слепым исполнителем, и самостоятельным творцом. Не страхом наказания, а сознанием позорности наказания мы можем добиться от солдата исполнения налагаемых на него обязанностей.
Мы хотим сказать, что не одним только неоставлением проступков подчиненного без взыскания мы поддержим дисциплину, а настойчивым убеждением его, что наказание — позорно.
Конечно, первое легче второго, но за то одним первым без второго можно солдата приучить к наказаниям, а это-то и ужасно. Раз солдат привык к наказаниям, дисциплины — нет...
Самоуважение или, как говорит солдат и простой народ, «соблюдай себя» — великое дело. И мы должны всеми мерами поддерживать и развивать в солдате это «соблюдай себя».
Правда, это «соблюдай себя» проходится у нас на уроках «словесности», но сводится оно к зазубриванию §§ Устава внутренней службы и дальше этого не идет, а между тем ему нужно отдать часы бесед и каждый проступок должен не только наказываться, но и обсуждаться в присутствии всей роты, эскадрона, батареи, команды...
Говорили мы выше о духе товарищества.
Да, и это — больное место в воспитании солдата нашей армии.
У нас нет сознания принадлежности к одной семье. Рознь царит в полной мере. Гвардия и армия, артиллерия и пехота и пр., все это белая и черная кость.
Пойдем дальше и увидим, что даже между отдельными частями войск, состоящих из белой или черной кости, духа товарищества нет: не будем закрывать глаза и увидим, что не редки случаи, когда полки одной дивизии совершенно чужды друг Другу.
Между тем эта рознь в мирное время   переливается   и   в военное и сказывается в отсутствии взаимной поддержки в бою.
Грустная, но очевидная действительность, а потому бороться надо, всеми силами бороться против нее.
Мы, военные, должны чувствовать и сознавать, что все мы — одна семья, соединенная одной и той же задачей и призванием.
Надо развивать любовь, уважение, доверие одного рода оружия к другому, сознание, что один без другого существовать не может.
Братанье родов оружия, братанье частей войск одного и того же рода оружия имеют громадное воспитательное значение.
Дисциплина должна требовать и даже прямо регулировать отношения солдат к гражданам. Солдат должен научиться уважать пол, возраст и социальное положение каждого гражданина, а поэтому всякое нарушение прав гражданина злоупотреблением, воинской силой, а в отдельном солдате силою оружия должно караться.
Только при таких условиях гражданин будет видеть в солдате своего защитника, только тогда он не будет оплакивать сына, идущего в ряды армии; в носящем мундир он найдет поддержку и помощь и охотно отдаст армии все, т. е. будет следовать примеру Минина, когда этого потребуют обстоятельства.
В данном случае слово «солдат» мы понимаем в широком смысле, без различия рангов.
И офицерам пора отрешиться от взгляда на не носящего мундир, как на существо низшего порядка.
Каждый военный должен проникнуться идеей, что не мундир делает человека достойным, а человек должен быть достойным мундира.
Понятие о чести мундира должж быть развиваемо в солдате не меньше чем в офицере.
Безусловно, вредным мы считаем воспитание в солдате особого культа мундира по частям; нет, мы должны приучить его уважать военный мундир вообще.
Свято чтя честь мундира, человек будет и достойным носить его.
Мы далеки от мысли, чтобы таким культом обособлять армию от народа, нет, армия — дитя народа, а потому если военная корпорация будет достойно носить свой мундир, то и общество будет уважать ее, а не один только мундир.
В каждом солдате мы должны развивать мужество.
Мужество не заключается в одной только беззаветной храбрости, которая иногда рождается под влиянием всеповелевающей обстановки, нет, кроме презрения к опасности, оно заключается в выносливости, способности перенести все тяжелые условия боевой жизни.
Это важно потому, что на войне войска больше двигаются... чем дерутся. Перенести трудный марш, голод, жажду, холод и жару без ропота может сильный духом, мужественный солдат.
Ко всему этому надо приучать в мирное время, но для этого надо расстаться с плацом и перенести центр тяжести занятий в поле.
Об этом мы поговорим впоследствии, так как в вопросе о мужестве сталкиваются и моральное воспитание, и физическое, хотя одно без другого принести пользы не может: здоровый дух может быть только в здоровом теле.
Итак, развивая солдата и физически, и нравственно, мы сохраним в нем и дух, и тело...

 

Сила слова, сильная воля, взгляд, личный пример... все то, чем можно воздействовать на массы...
Генерал Додиньяк называет все это внушением.
Да, если хотите, это внушение, так как, очевидно, опытный психолог — вождь, знающий и понимающий особенности и свойства толпы или войска, тем или другим приемом
подчинит ее себе, так же, как гипнотизер отдельного индивидуума.
Внушить что-либо может тот человек, кто сам проникся идеей, которую он внушает. Применение того или другого приема внушения всецело будет зависеть от находчивости, хладнокровия и решительности вождя.
Военная история дает массу примеров сказанному...
Мы имеем классические образцы внушения — это поучения Суворова. Великий вождь этот был психологом, его солдаты умели и побеждать, умели и умирать.
Если внушению поддается отдельный индивид, то толпа еще легче поддается ему: в толпе и дурное и хорошее распространяется с изумительной быстротой.
Задача полководца как психолога состоит в том, чтобы убедить войска, что от них зависит победа.
Чтобы внушить солдатам уверенность в победе, нужно, чтобы и сам полководец был в ней уверен, чтобы воля его была сильнее воли противника, короче, он должен захватить инициативу в свои руки.
Уверенный в победе вождь передает и войскам ее своей выдержкой, манерами, словом, поступками.
Могли ли мы быть победителями в минувшей войне, когда у вождя нашего не было уверенности в победе, а было вечное колебание, нерешительность, подчинение воле противника, впечатлительное восприятие самых вздорных донесений и пр.
Даву при Ауэрштедте (1806 г.), атакуя пруссаков, все время повторял своим солдатам «победа за войсками не самыми многочисленными, а самыми настойчивыми».
Классическое «заманивай» — Суворова, Цезаревское «не в ту сторону бежишь» — лучшие примеры внушения...
Воля и внушение — два важных фактора победы.
Сильный духом вождь с меньшим числом победит многочисленного, пассивного и робкого стратега...
По определению Клаузевица, от вождя требуются следующие качества: твердость, настойчивость, сила характера и присутствие духа.
Ужаснейшим образом влияет на войска неустойчивость в отдаче приказаний.
Перемены, отмены влекут за собой потерю времени, силы, доверия и понижают дух войск.
Кто был в Маньчжурии, кто испытал на себе шатание в образе мыслей, тот согласится с нами, что эти l'ordre и contre-ordre действительно влекли за собой desordre.
Как бы плохо не было решение, но раз войска приступили к его исполнению, менять его не следует.
Такими вечными отменами в конце концов можно деморализовать армию.
Привязанность и обаяние личности вождя необходимы на войне — они опора начальника.
Воспитание этого чувства привязанности имеет громадное значение. Глубоко заблуждаются те, кто думает, что суровость важнее в начальнике.
Говорят,   даже   осуждают, когда начальник стремится к популярности.
Дешевая популярность, конечно, вредна, но зато разумная даст вам привязанность солдата...
Любимого начальника люди не расстреливают и не бросают с камнем на шее в воду. Офицер, стоящий близко к солдату, вникающий во все его нужды, поведет его куда угодно.
Кроме привязанности, громадное значение имеет обаяние, но это свойственно не каждому человеку. Военная история дает нам пример лиц, обладавших этим даром природы...
Последняя война не выдвинула ни одного генерала, который бы обладал им.
Правда, больше других обаятелен был генерал Мищенко, но ему далеко было до того обаяния, которым окружено было имя Скобелева...
Все великие полководцы были великими знатоками души человека, а потому мы закончим нашу статью словами Морица Саксонского: «Сердце человека есть точка отправления во всех военных делах; чтобы знать их, надо изучить его».

П. И. Изместьев. «Из области военной психологии».  2-е  изд.   Варшава, 1907